Гоша Рубчинский: человек, сделавший российскую моду популярной
Гоша Рубчинский вырос в перестроечной России девяностых и боготворил западные логотипы и бренды. Теперь его знают как самого востребованного современного дизайнера.
Содержание
Одежда в стиле «Серп и молот»
Для нового поколения серп и молот — не символ СССР, а очередная модная фишка
Если считать Москву, с её панковской и скейтерской субкультурами, новой модной столицей, то её ключевой фигурой стал, несомненно, Гоша Рубчинский. Имя русского дизайнера ещё не стало нарицательным, и это довольно удивительно. Его одежда изощрённая и даже загадочная: городские куртки-оверсайз, джинсы с высокой талией, перевязанные шнурками вместо ремня, футболки, украшенные серпом и молотом. Наравне с грузинско-парижским лейблом Vetements, Гоша — самый примечательный на данный момент дизайнер мужской одежды. Его коллекции всегда пользуются бешеным спросом, а на каждом показе к нему выстраиваются очереди за автографом.
Стиль Рубчинского — типичный москвич девяностых годов
Как и одежда дизайнера, сам Рубчинский предан своей ностальгии и одевается так, как одевались москвичи в девяностых. Худой и невысокий, с бритой головой, в свободных джинсах и свитшоте, он выглядит как один из скейтеров, с которыми он проводил время в Москве того времени, сразу после развала Советского Союза. На его свитере — фирменный логотип Рубчинского — его имя кириллицей, выполненное примитивным шрифтом, ставшим модной эмблемой бесправной молодёжи, противопоставляющей себя обществу потребления. Его коллекция прошлой осени, состоявшая из красных футболок с серпом и молотом, которая была моментально распродана, представляет собой пример идеологии Рубчинского: свержение границ между подиумом и уличной модой. Люди, которые носят одежду от Гоши — молоды, даже слишком молоды, чтобы понять значение этого символа, но самого Рубчинского это не волнует. «В прошлом году в Украине мы видели ребят, которые покупали одежду с серпом и молотом и думали, что это что-то модное — этот символ утерял своё значение, – говорит Гоша. – Так что мы используем его не потому что привержены ему — это просто наш ответ на то, что происходит в мире».
Герои дизайнера — простые парни с окраин, которых в России всегда было принято высмеивать
Последняя новинка от Рубчинского — аромат-унисекс. На открытии в лондонском Dover Street Market пришли поклонники дизайнера: тинейджеры, одетые в стиле Гоши и удивительно похожие на него. Бритые головы. Белые футболки. Карманные деньги в руках. По меркам высокой моды, его вещи очень демократичны — носки стоят полторы тысячи рублей, футболки — менее восьми тысяч. Это важно для дизайнера, который хочет, чтобы «эти вещи были доступны для таких же парней, как я».
Модная перестройка Гоши Рубчинского
Рубчинский увековечил своё «разбитое» поколение в мировой моде и сделал популярным советско-российский стиль
Рубчинскому тридцать два, он родился в 1984 году в Москве. Когда распался Советский Союз, Гоша учился в первом классе. «Мне было шесть лет. Я застал последнее советское время и раннюю путинскую эру». Он помнит, как войска стреляли по Белому дому, как по улицам Москвы ездили танки. Но наибольшее впечатление на тихого мальчика, который занимался рисованием, произвело то, что произошло после переворота: новая мода и культура того времени, то, как он танцевал напротив телевизора под «Партийную зону» («Я как будто тусовался в клубе»), журналы о духе времени, такие как «Птюч» и «ОМ», заложившие основу русского образа жизни, музыки и культуры. «Я — продукт этих журналов. Мы все такие».
Рубчинский тесно сотрудничает со своим другом Демной Гвасалия: он даже открывал прошлогодний показ Vetements в легендарной футболке DHL
«Мы» – это его друзья, первое поколение моды «восточного блока», включая Демну Гвасалия из Vetements и культового стилиста Лотту Волкову. Они родом из Грузии и Владивостока соответственно, и примерно одного возраста. Гоша и Демна познакомились благодаря Лотте на вечеринке в Париже, и принимали участие в показах друг друга: Рубчинский открывал показ Vetements весна-лето 2016 в знаменитой футболке DHL, Лотта занимается стайлингом для обоих дизайнеров, и у них обоих достаточно возможностей, чтобы пригласить своих друзей-скейтеров из России и Грузии в качестве моделей. В итоге, их показы выделяются как полностью лишённые гламура и обращённые к уличной моде. Катерина Золототрубова, редактор отдела моды российского Vogue, описывает этот образ как стиль гопника, плохого парня с окраины. Из западных дизайнеров эстетически Рубчинскому ближе британцы Caitlin Price и Cottweiller. Вещи Рубчинского выполнены в той же манере, за исключением скейтерской тематики («Это одна из последних оставшихся у нас субкультур») и отсылок к маркам, которые носили в России девяностых — Tommy Hilfiger, Adidas и Nike. «Всё было в этих логотипах. Тогда эти марки появились у нас впервые, и я всё время оглядываюсь назад». Дети девяностых играют на ностальгии по пост-советской моде с рынка. Что и представляет из себя моду на данный момент.
Коммунистический капитализм дизайнера
Рубчинский, Гвасалия и Лотта Волкова – «святая троица», представляющая постсоветскую Россию в мире высокой моды
Нынешние тренды также отражают вызов молодёжи перед распадом СССР: как быть вовлечённым в культуру, когда коммерческая мода недоступна? «Мы знали о брендах и были знакомы с их логотипами — но нам было негде достать эти вещи». И хотя Гоша не называет себя коммунистом и не говорит напрямую о Путине, он считает, что в большинстве идеологий есть что-то хорошее — в частности, о коммунизме он говорит как о режиме, провозглашающем свободу. В той же степени в его интересах — отразить переломный момент в моде: «Я бы сказал, в этом больше сходства с марксизмом и социализмом. Это очевидно».
И это действительно так. На западе происходило своеобразное возрождение молодёжи, приверженной левой идеологии. В России это можно рассматривать как ответ на излишества капитализма, путинскую власть и растущее неравенство. Что может быть умнее, чем создать бренд из ностальгии людей по Советскому Союзу и поместить воспоминания о коммунизме в капиталистическую сферу? У серпа и молота вполне определённое значение, но для нового поколения его исторический и политический контексты уже утеряны. Рубчинский ссылается на панк-группы, которые активно использовали этот символ во времена его детства. «В этом есть доля юмора. Я хочу провоцировать», – говорит он и улыбается, когда к нему за автографом подходит очередной «Гоша». Рубчинский терпеливо расписывается.
Безусловно, все нюансы стиля Рубчинского будут понятны лишь людям, жившим в этой среде — но один лишь факт того, что «гопники» и другие представители разбитого поколения перестроечной России стали такими же знаковыми в моде, как силуэты Кристиана Диора, заслуживает уважения и изумления. И благодарить за это стоит Гошу Рубчинского, которого все ещё высмеивают в России и боготворят на Западе.
